“…I'm waking up

I feel it in my bones

Enough to make my system blow

Welcome to the new age…”

Двое мужчин задумчиво чесали свои затылки перед кучей отсканированных старых бумаг на виртуальной доске, когда в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в лабораторию ворвалась женщина средних лет в строгой юбке и светло серой блузе, её темные волосы чуть тронутые серебристой сединой были собраны в не менее строгий пучок на макушке. Леди Врач никогда не отличалась тактичностью и сентиментальностью, ах, простите, кажется, я сегодня весь день буду нарушать эти дурацкие правила.

— На следующей неделе к нам прибудут представители Защитников, всем подготовить отчет, если у вас опять ничего не будет, то  считайте, что на двух умников стало меньше.

На слове “умников” она еле заметно усмехнулась, да так, что прыснул змеиный яд.

Отчеканив свою непродолжительную речь, Леди Врач развернулась на каблуках и “постукала” за дверь. Только лишь заслышав удаляющиеся шаги, 38.2 состороил страдальческую гримасу.

— Ну вот, я же говорил, что добром это не кончится

— Еще и смеется, ехидна….

— Что ты сказал?

— Ничего, придется опять всю ночь работать, я не для того тут столько лет пахал, чтобы подарить исследования какому-нибудь 36.3 или еще того хуже 80.2!

Генетики переглянулись, залились продолжительным смехом, а потом резко опомнившись проверили нет ли кого за дверью. Шпионы и прослушки тут не в новинку, а вот громкий смех, правильно, под запретом. Хотя, лично я, в детстве очень любил вдоволь посмеяться, игнорируя испуганное шипение со стороны родителей, тогда я еще не понимал – почему.

А вот, собственно, и я, вот тут в угловом шкафу с кучей белых халатов. Сегодняшний “букет” заставил попотеть и требовал слишком много времени – это не на дороге оставить, возле Мэрии постоянная и вооруженная охрана. Провозившись до утра слишком опасно было возвращаться, могли заметить случайные прохожие, как тут не заметить, когда сам Господин Мэр в 6 утра и без охраны разгуливает в столь непристойном виде. Пришлось натянуть арафатку до самых глаз и лезть в окно лаборатории, самого надежного укрытия, как мне показалось. Кто же знал, что в такую рань тут уже будет кипеть работа. Благо этот 38.2 был настолько поглощен своей овцой, что даже не заметил ввалившегося в окно человека, отсвечивающего яркими лепестками, опавшими с букета.

— Почему я все это говорю? Очень просто, боюсь, что не продержусь тут еще сутки, и если вы найдете эту запись, то так оно и случилось. Но тайна будет открыта, а потому слушайте – меня зовут Джек Фрэм, и я ЧУВСТВУЮ…

***

Тифф аккуратно вытащила руку из под детской горячей ладошки. Сдерживая слезы, она направилась к двери. Приоткрыв деверь, девушка обернулась и взглянула на букет разноцветных георгинов в вазе рядом с кроваткой малыша и быстро вышла.

Ло встретил её роняющей слезы на белый халат.

— Кажется, Бу совсем плох – пролепетала она.

 Ваша Шах и Мат.